Перекрестки над «Т» [СИ] - Михаил Григорьевич Бобров

— Знаешь, кто как, — всерьез озадачивается Голландец. — Кто говорит, не надо строить планы, примета плохая. А кто напротив: «Если тебе не будет для чего жить, тебя убьют.»

— Жить для будущего аквапарка?

Голландец вздыхает всеми шестью пудами:

— Для будущего, Рок. Просто для будущего.

* * *

Будущего нет, потому что мы его не сделали.

Мы все готовились, собирались с духом, исполнялись решимости, писали планы, накапливали ресурсы, считали обоснования…

Мы уже придумали, как оно будет в том будущем, мы уже натащили туда все приятное, интересное — разумеется, выбросив скучное и неприятное.

А будущее все не наступает, и, похоже, без нас не наступит.

Пора уже делать.

* * *

— Делай раз…

Прицельная марка ползет по серому силуэту робота-черепашки. Двурукая удобно закрепила противотанковое ружье на ограждении рубки; прошел первый сигнал; Реви плавно выбирает слабину спускового крючка — выстрел!

Робот с номером десять валится на левую сторону; из пробитого пулей гидропривода разливается масло. По катеру никто не стреляет в ответ — это значит, все отвлеклись на трибуны.

На трибунах крик, вой, истерика.

Комментатор верещит в мегафон, заводя зрителей и между делом выдавая наукообразную цифирь. Типа, на нашем полигоне сегодня сорок две мишени, из них прокляты богом и людьми десять кораблей Тумана. Мясник Лос-Анджелеса — Нагато! Бич Побережья — Айова! И в эпицентре гвоздь программы, Чума Китайцев, легко-тяжелый крейсер… Угадайте, дамы и господа, сделайте ставки, я пока что расскажу вам об экипаже нашего воздушного ангела возмездия…

О самом комментаторе тоже интересно было бы послушать. Ведь он тут новичок. Прежний горлопан внезапно простудился, взял расчет и съехал с квартиры. Поскольку проводить конкурс времени не оказалось, то на его место взяли приличного белого парня — не какого-нибудь чечако из Пуэрто-Рико, не наглого красавчика-латиноса из Мексиканских болот. Про ниггеров, конечно же, даже и не заговаривали. Посоветовали мальчика пристойные люди с Манхеттена. Да и что там работы: по бумажке прочитать параметры взрыва, ну и чего-нибудь героическое завернуть про доблестные вооруженные силы. Сюда люди приезжают не ведущего слушать, он тут бантик на торте… Вишенка на подвязке… Короче, нафиг он тут не нужен.

Вот и биографию приличного парня никто шерстить-проверять не стал. Охранников да стюардов просеивали, отбирали — они с оружием посреди важных персон расхаживают, порядок поддерживают. А у говорящей головы за микшером что в руках? Микрофон. Обыскали, предупредили: ляпнешь какое слово некрасивое — на дне морском найдем, да вон там, поближе к эпицентру, привяжем…

Ведущий даже свет на полигоне отрубить не может — рубильник у тех, кому положено. Вон, забегали, защелкали своими пукалками.

Поздно, карапузики. В руках Бенни микрофон и микшерский пульт, и шестисотваттные колонки, на митингах орать, да поднимать народ на революцию.

И теперь против жалких автоматических винтовок да совсем уж никчемушных пистолетиков на понтоне ревет зверь, который самого человека страшнее.

Толпа!

А всего-то и надо было крикнуть в микрофон, что пилоты ошиблись, не на те мишени заходят.

И закачался понтон с левого борта на правый, и бросились зрители к гидросамолетам, катерам да кораблям — всей массой на одну сторону. Накренили плот, и от этого еще пуще напугались. Покатилась охрана кто куда, упустила диверсанта из виду. Растворил Бенни окошко в комментаторской, да и растворился в прозрачных водах южных морей.

Так что двум курсантам первой роты их собственные заготовки насчет пожара даже не пригодились.

— Делай два…

Реви переводит прицельную марку на робота с большой цифрой «шесть». По-глупому надо роботу кабину пробивать, и пилота в кабине — чтоб наверняка. Но это уже война прямая, тут у всех военных живо рефлексы включатся. А так — отказ гидравлики. Иди думай, то ли клапан отржавел на свежем воздухе, то ли тропической жарой масло перегрело, да расширившимся от перегрева маслом прокладки выбило.

Но для этого и попасть надо так, чтобы никто лишнего звука не услышал, никто лишней вспышки не увидел. Для этого нужен мастер превосходный, куда там строевикам, те хоть бы по силуэту с двух километров не промазали…

— Готовы, готовы, отход свободен, свободен, — шепчет Двурукая в микрофон.

Пошли-и-и-и!

Кошки взлетают из воды; по тросам на борта намеченных кораблей взлетают аквалангисты. На моторной подвеске поднимаются, потому как до взрыва шестнадцать минут, бомба от самолета отделилась уже. Раньше начинать нельзя: никто бы тогда комментатору не поверил, и паника бы не случилась.

Десять кораблей — десять человек; люди бегом обшаривают палубы. Как правило, аватары долго искать не надо. Сильно замучены такой жизнью проекции, все им уже безразлично. Стоят кто где, и подчиняются любому приказу человека, не разбираясь — кто этот человек, вправе ли он командовать.

Команда всем отдается одна: проекцию выключить!

Ядро туманника совсем небольшое и носится в самой аватаре. Когда ядро перестает аватару обрабатывать, осыпается та горкой пыли — и на палубу звонко бумкает округлый предмет, сильно похожий на патиссон — это и есть ядро, это и есть туманный корабль.

Тут его аквалангист подгребает в сумку и бросается к борту. Спускается тоже осторожно: если в спешке об воду ударишься, или там запутаешься в тросе, никто ждать не будет.

А до взрыва уже двенадцать минут. Крутится в поле мишеней «яхта сэра Джона Фицжеральда», подбирает аквалангистов. Некогда им вплавь добираться, часики тикают; сыплются в воду черные силуэты: первый, второй, третий… Шестой… Девятый…

— Долбить конем, что ты там телишься, Рок! — шипит Двурукая в микрофон.

— Она еще уходить не хочет! — изумляется Рок. — Говорит, она тут по своей воле… С какого же хрена ты доброволец?

И вся команда слышит через микрофон японца смазанный ответ аватары:

— Достала такая жизнь. Лучше сдохнуть.

— А мы тут надумали уже, что решила на прорыв пойти, — удивляется Рок. — Или там хитрый план какой… Давай быстро! Вырубай проекцию и пошли с нами!

— То и плохо, — почти неслышно за ветром отвечает аватара, — что все более сложные замыслы разрушены. Просто хочу, чтобы все это кончилось… Чем одни люди лучше других?

— Вот этого человека помнишь? — Рок выдергивает за цепочку жетон. Некстати замечает стрелки на часах.

Десять минут. Катер успеет уйти на десять километров. Это если сейчас; это если вояки на роботах еще не разобрались в причинах внезапных типа отказов якобы гидравлики почему-то строго в одном секторе; это если добежать до борта…

Рок сглатывает пересохшим горлом.

Аватара берет кругляшок нержавейки. Она не человек. Может произвольно стереть любой кусок памяти. Раньше считалось, что аватары не чувствуют боли. И уж подавно — не